Тонкости эльфийской генеалогии - Страница 109

К оглавлению

109

Вообще, хочу сказать, что у меня, не смотря на мой сан Великого Магистра и прочие регалии, отношения к драконам неоднозначное. Когда-то я, как и Пауль, считал их смертельными врагами и самой страшной мерзостью, которая когда-либо существовала в нашем мире. Этому меня учили поколения великих предков и семейные легенды. Но с возрастом я начал многое понимать, во многом разобрался, до чего сам дошел, что умные люди подсказали. Поэтому сейчас я уже не могу дать однозначный ответ на вопрос, ненавижу ли я их. Напротив, при такой постановке вопроса, ответил бы, что скорее нет, чем да. Потому что уже на протяжении многих поколений они, как и мы со своей стороны, соблюдают заключенный между нашими народами договор.

К тому же, то, свидетелем чего я стал на прошлых выходных, прочно засело у меня в голове. Темные и светлые в классе моего сына не просто общались, и даже не просто дружили, они могли позволить себе такую роскошь, как любить и, что не маловажно, быть любимыми. Конечно, между ними это могло быть лишь временным чувством, легкой влюбленностью, не более того. И все же, оно было, и наталкивало на определенные мысли, невзирая на то, что некоторые отношения я откровенно не одобрял и не одобряю.

Два молодых эльфа – сын Ромашеля Мильзились и юный темный Машмул Верь-Явь, явно были всерьез увлечены друг другом и местами даже не стеснялись это демонстрировать не только друг другу, но и окружающим. Возможно, в другой раз я был бы более категоричен, но сейчас, видя, что моему сыну не грозит подобное увлечение, так как его влюбленность в юную девушку-оборотня более чем очевидна, на все их заигрывания смотрел сквозь пальцы. Дело молодое. Еще перебесятся, думал я. К тому же, у нас в Водном Крае издревле об эльфийской неразборчивости в любовных связях в кабаках поют такие песни, что у самых прожженных гуляк щеки пунцовеют. Поэтому я не спешил прослыть для друзей сына ханжой и занудой, поэтому молчал. Но в тот момент, когда я обернулся к заснувшему в кресле Андрею, и увидел, как Ирирган Шутвик, секретарь ректора, встает, подходит к нему и шепчет заклинание. Кресло в одно мгновение превращается в кровать, а молодой эльф еще и укрывает только что созданным одеялом так и не проснувшегося психолога, и по одному выражению его лица становиться понятно, какие чувства он испытывает к этому человеку, не возмутиться я уже не мог.

– Да, что же это твориться, – не громко выдохнул я, выплескивая накопившееся возмущение. И в тот момент меня поразил собственный сын, который подошел ко мне, положил руку на плечо (и когда он только успел стать таким высоким?) и проговорил, заглядывая в глаза.

– Я знаю, что это не очень правильно, пап… но если любишь, ведь можно, как считаешь?

Я задумался. В чем-то он прав. Любовь это слишком сложное чувство, чтобы безоглядно его осуждать, какое бы обличие оно не приняло.

Я до сих пор не могу себя заставить предать память жены и привести в дом другую женщину, а ведь прошло так много времени. Пауль родился в день её смерти. Она только и успела дать ему имя, а потом тихо, без слез, закрыла глаза и больше уже не открыла. Я хорошо это помню, и до сих пор боюсь даже в мыслях назвать её по имени. Просто воскрешаю её образ, её глаза, руки, узость плеч и острый, чуть вздернутый нос, золотые локоны, что придавали ей трогательный и невинный вид. Изысканностью манер и красотой она была похожа на чистокровную эльфийку, но была человеком. Всего лишь человеком. И чтобы я не делал, какую бы магию не призывал, в тот день мне так и не удалось её спасти. Несмотря ни на что, я до сих пор люблю её, хотя сейчас уже прекрасно отдаю себе отчет в том, что любовь моя больше похожа на одержимость, не женщиной, нет, а её светлым образом, который я сам себе придумал. И все же, пока я так и не встретил ту, что смогла бы заменить её в моем сердце. Разумеется, я не хочу сказать, что после смерти жены у меня не было других женщин. Конечно, были. Я здоровый мужчина в расцвете лет. Но любимой не было. Скорей всего, уже не будет.

Именно поэтому, я вдвойне рад за сына, и его любовь к этой очаровательной девочке – Гарилике. Мне кажется, они с Паулем просто прекрасно подходят друг другу. Сразу видно, что она понимает его с полуслова, а он смотрит на нее такими глазами, что любо дорого посмотреть. Поэтому не удивлюсь, что уже летом буду вынужден отправиться к её родителям, чтобы просватать её за своего сына. Поэтому, очень жалею о том, что её мать так и не смогла попасть в университет на родительский день. Признаться, будучи наслышан о Гарилике от Пауля, я очень рассчитывал уже в прошлые выходные познакомиться с её родителями. Но Андрей сказал, что леди Изольдика Троубург сослалась на неотложные дела и приехать не смогла. Очень жаль. Но, уверен, у меня еще будет время свести с ней знакомство. Главное, был бы повод. И думаю, он найдется, стоит лишь немного подождать.

Размышляя об этом в тот момент я и предположить не мог, какой сюрприз ожидал меня уже завтра.

А щенков моих назвали просто – Дюша (сокращение от имени Андрей, которое нам сам психолог подсказал, когда проснулся и узнал, в честь кого мы решили назвать одного из щенков), а девочку – Ира, правда, все тот же классный руководитель тут же предложил называть её по такому случаю Ириской, дескать и по цвету она подходит. Клички эти, к слову, придумал Том Рутберг. Хороший парень и просто отличный друг. Но, как я уже сказал, радость моя от возвращения домой сына, была недолгой. В тот день я еще не знал, кого он привез с собой в мой дом, и чем все это закончится.

Глава 6
Любви много не бывает

109